Кроличья нора

Надо только знать, как взяться за дело.

Л. Кэрролл «Алиса в стране чудес»

На творческой Лаборатории Театра Наций 2015 года в Ясной поляне режиссер Иван Орлов вместе с художником Никитой Афанасьевым сделали театральный эскиз по инсценировке повести Л.Н. Толстого «Отрочество». Спустя восемь лет режиссер и художник преобразили яснополянский «эскиз на пленэре» в спектакль на большой сцене ТЮЗа им. А.А. Брянцева. 

Зрительские места перенесены на поворотный круг сцены, действие – в зрительный зал и на арьерсцену. Таким пространственным решением авторы сразу задают тон спектаклю: не каноничное прочтение классики, а авторская трактовка, не назидательный пафос, а жизненная инфантильность. Меняя местами сцену и зрительный зал (что для театра не откровение), Иван Орлов пытается по-новому взаимодействовать с публикой: в спектакле меняются не декорации, а буквально зрительская «точка зрения» поворотом круга на 180 градусов. И пока гость кружится на театральном аттракционе, в партере (а затем – на арьерсцене) разрешаются экзистенциальные конфликты…

Декорации Никиты Афанасьева напоминают примитивистскую книжную графику: натянутые на ряды белые полотна становятся бумажным листом, на котором периодически возникают анимационные рисунки, в проходах зала притаились аномально большие картонные фигурки, неаккуратно вырезанные детской рукой, по авансцене разбросаны большие яблоки из папье-маше, справа монументально стоит в том же примитивистском стиле дверь – метафорический портал между мирами. Режиссер Иван Орлов показывает мир таким, каким его видит тринадцатилетний мальчик – категоричным и однозначным. Художник Никита Афанасьев дополняет подростковый максимализм сценографически, делая пространство черно-белым: есть только плохое и хорошее. Без полутонов. 

Автор пьесы Ярослава Пулинович инсценировала повести Л.Н. Толстого (конец «Юности» и «Отрочество»), показывая историю взросления Николеньки Иртенева с позиции взрослого: в пьесе основное действие сопровождается комментариями главного героя. Режиссер отказывается от ретроспективной композиции – его Николенька взрослеет на глазах зрителей, заранее не зная свой «сказочный» маршрут. Для постановщика на первый план выходит проблема детских психотравм – собственно, взросление Николеньки в спектакле обусловлено переживанием различных травмирующих психику событий. 

Своеобразной метафорой становится кэрролловский образ черной дыры, замаскированной обилием опавших яблок, куда случайно проваливается главный герой во время игры – рифма вполне очевидная. Как и у Кэрролла, отправной точкой в тернистом жизненном пути главного героя оказывается встреча с кроликом. Здесь таких сразу несколько, их являют обезличенные, одетые в плюшевые пижамы с ушами, гувернеры. 

Сначала кролики появляются в качестве воображаемых друзей: с ними братья Иртеньевы разыгрывают сцену дуэли. Затем отец, Петр Николаевич, просит младшего сына, Николеньку, пойти одному на охоту за зайцем в лес – и миловидные воображаемые кролики превращаются в героев детских кошмаров. После первого травмирующего Николеньку опыта мать, Наталья, успокаивая, говорит сыну: «А сколько еще будет впереди!», – фраза становится коллизией спектакля. Впереди будет еще много бед: смерть матери, переезд в Москву, припадок бабушки, узнавание об изменах отца, нападки гувернера, не случившаяся первая любовь… Еще брат Володя вставляет колкие обвинения: «У тебя сердца нет!», «Из-за тебя бабушке сделалось дурно!», а гувернер St.-Jerome добивает Николя: «Ты гадкий мальчишка!» Вот Николенька и становится черствым бесчувственным негодяем. Иван Орлов демонстрирует механизм формирования психотравмы: каждому действию – по последствию. 

Текст: Алиса Фельдблюм, журнал «Петербургский театрал». 2023. №3 (43). Апрель–Май

Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: www.spbcult.ru