В июне 2022 года на базе Театра Эстрады им. Аркадия Райкина проходила уникальная Летняя театральная школа переводчика РЖЯ (русского жестового языка). Ее придумал и организовал проект ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ, а Фонд культурных инициатив и Комитет по культуре Санкт-Петербурга поддержали. Участниками школы стали специалисты, уже владеющие жестовым языком. Вместе с опытным высококлассным переводчиком Оксаной Буцык они последовательно прошли все этапы подготовки перевода на РЖЯ спектакля и театральной экскурсии – от поиска и отработки точного жеста до выхода к реальной аудитории.
Организаторы и участники школы любезно согласились ответить на несколько вопросов портала «Культура Петербурга».
– Как вы пришли к этой идее? Почему вы решили, что не достаточно провести свои спектакли в Санкт-Петербурге с переводом на РЖЯ, но надо еще и школу создать?
– Все больше театров понимают важность инклюзии и ответственность перед потенциальными зрителями с особенностями здоровья. Поэтому спектаклей и театральных экскурсий с переводом на РЖЯ становится больше, а будет ещё больше. И переводчиков, которые понимают специфику работы в театре, которые могут быть настоящим связующим звеном между сценой, где идёт спектакль, и залом, где, наряду с остальными, сидят неслышащие, должно быть больше. А всему этому нужно научить, нужно рассказать про тот опыт, который приобрел ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ за почти пять лет работы. Логика создания Школы, как вы понимаете, очень естественная.
– Как вы пришли к идее, что вот пора проводить спектакли с переводом на РЖЯ? Петербург много веков дает спектакли, и вдруг вы решили, что пора? Почему сейчас?
– Ну, то, что они нужны очевидно ещё не всем. И мы над тем, чтобы число людей, которым это очевидно, увеличивалось, активно работаем. (улыбается)
По мнению всех, кто сейчас участвует в проекте Летняя театральная школа переводчика РЖЯ, каждый человек должен иметь право – как все – пойти в театр. Неважно, глухой он, незрячий, или передвигается на коляске. Людям с потерей слуха для того, чтобы понять, что и как («как» – это очень важно!) говорят актеры, нужен переводчик. Бегущая строка или титры не заменит перевода на РЖЯ. Конечно, объяснить, доказать театрам, что переводчик рядом с идущим спектаклем это возможно, очень трудно, но все больше и больше людей, в том числе людей театральных, осознает, что громкие слова – гуманизм, человеколюбие, толерантность – останутся словами, если каждый день не работать над тем, чтобы они стали практикой. А ведь театр и родился когда-то как самое доступное искусство (улыбается)
– Как вы узнали о такой редкой профессии как переводчик РЖЯ и что подтолкнуло вас к тому, чтобы работать именно в этой сфере?
– О профессии узнала ещё в детстве, когда на первом канале было окошко с переводчиком. Тогда я ещё ничего не знала об этом, но как заворожённая смотрела на «махание руками». Став старше, посмотрела фильм «Страна глухих» и снова поймала внутри как-то интерес к жестам. А потом у меня появилась подруга-переводчик. Она-то и научила, и познакомила с другими глухими и переводчиками. Честно, я думала, что начну учить, а потом заброшу. Но у меня стало получаться все больше и лучше, желание и интерес разгоралась все больше и больше. И даже когда я уже довольно хорошо общалась с глухими, в какие-то моменты я решала: «Все, хватит! Больше не буду заниматься этим», жизнь снова возвращала меня в это направление. И пока я здесь.
– С какими вызовами вы сталкиваетесь в переводе на РЖЯ? Что вам приходится преодолевать – возможно, свою скованность, или настороженность аудитории людей с ограничениями слуха, или недостаточность навыков скоростного перевода, несовпадение грамматики РЖЯ и русского языка или что-то еще? Есть ли у вас история о таком преодолении, неважно завершилось оно успешно или нет?
– РЖЯ для меня не родной язык. И конечно в самом начале мозги просто кипели… сейчас часто стоит задача перевести понятно - так как у разных людей разный уровень образования, грамотности, и кто-то тебя и ты его понимаешь с полужеста, а с кем-то нужно попотеть.
– Приходилось ли вам до обучения в летней школе уже переводить спектакли? Какие вызовы вы уже пытаетесь преодолеть – какие-то отличия театрального перевода на РЖЯ от повседневной жизни, органически вписаться в спектакль, который зачастую изначально не предполагал никакого переводчика на сцене? А возможно, у вас уже завелся любимый спектакль, который вы с удовольствием переводите или наоборот мечтаете подступиться?
– Да, я переводила 2 спектакля в Театра Молодежи г. Владивосток. Это был спектакль «Синяя птица» к 75-летию Театра и действий спектакль «Летучий корабль». Оба спектакля я видела много раз, и это помогло перевести хорошо. Первый спектакль был сложный из-за сюжета (в нем рассказывалась про историю Театра) и большого количества диалогов между разными участниками. «Летучий корабль» конечно был легче – и сюжет, знакомый с детства, и песни, которые я просто обожаю переводить!
– Как вы узнали о Летней театральной школе переводчика РЖЯ, и почему вы решили присоединиться? Может быть, к такому решению вас подтолкнул какой-то конкретный случай или вы надеетесь найти ответы на какие-то вопросы, которые вам не удавалось решить до этого момента?
– Объявление о наборе мне скинула моя хорошая знакомая из Казани. Она не имеет отношение к РЖЯ, но знает меня как переводчика и обожателя жестового языка. И я не задумываясь сразу отправила заявку. Школа для меня как площадка для развития и масштабирования этой темы. Я намерена стать интерпретатором артистов на концертах. В Америке это давно практикуется, и теперь это стало моей мечтой!
– Как вы узнали о такой редкой профессии как переводчик РЖЯ и что подтолкнуло вас к тому, чтобы работать именно в этой сфере?
– Я начинающий переводчик... Начал изучать жесты сравнительно недавно, хотя мои родные по отцовской линии были глухими. Жили они в Таллинне и виделись мы только на каникулах. На просьбы глухой бабушки выучить хотя бы дактиль я отвечал ленью и детским разгильдяйством. Но смотреть? как общаются глухие было интересно. Несколько лет назад во мне вспыхнуло желание выучить этот язык как воспоминание о бабушке с дедушкой, для того чтобы общаться с глухими родственниками по видеосвязи и очень захотелось переводить в храме службы, что я сейчас регулярно и делаю.
– С какими вызовами вы сталкиваетесь в переводе на РЖЯ? Что вам приходится преодолеть – возможно, свою скованность, или настороженность аудитории людей с ограничениями слуха, или недостаточность навыков скоростного перевода, несовпадение грамматики РЖЯ и русского языка или что-то еще? Есть ли у вас история о таком преодолении, неважно завершилось оно успешно или нет?
– Во втором вопросе есть и ответы. Все трудности, которые в нём перечислены я и испытываю. Стараюсь их преодолевать. Мне очень помогают сами неслышащие. Бог мне дает очень отзывчивых людей, которые поддерживают и дают силы для изучения...
– Приходилось ли вам до обучения в летней школе уже переводить спектакли? Какие вызовы вы уже пытаетесь переодолеть - какие-то отличия театрального перевода на РЖЯ от повседневной жизни, органически вписаться в спектакль, который зачастую изначально не предполагал никакого переводчика на сцене? А возможно, у вас уже завелся любимый спектакль, который вы с удовольствием переводите или наоборот мечтаете подступиться?
– Спектакли никогда ещё не переводил. Основная проблема скорость и жестовый запас. Школа сейчас дает возможность преодолеть пробелы (спасибо преподавателю и самим участникам).
– Как вы узнали о Летней театральной школе переводчика РЖЯ, и почему вы решили присоединиться? Может быть, к такому решению вас подтолкнул какой-то конкретный случай или вы надеетесь найти ответы на какие-то вопросы, которые вам не удавалось решить до этого момента?
– Про школу узнал случайно от одного из переводчиков в Храме (от Юлии Вдовиченко). По образованию я режиссер. Всю жизнь работаю в театре. Поэтому возможность соединения моей основной профессии с жестовым языком для меня очень привлекательна. Театр должен быть открыт, доступен и понятен каждому.
– Как вы узнали о такой редкой профессии как переводчик РЖЯ и что подтолкнуло вас к тому, чтобы работать именно в этой сфере?
– О профессии переводчика я знаю с детства, так как сам являюсь ребёнком в семье с нарушением слуха и РЖЯ знаю с детства. Поэтому сложностей в выборе этой профессии не было. Я всю жизнь помогал с переводом родителям будь это новости по ТВ или социальные службы. Единственное, что я пришел к этому совсем недавно. Профессионально работать я стал только с 2019 года, во время работы в ВОГ отдельно получил специальное образование переводчика,(НОИР).
– С какими вызовами вы сталкиваетесь в переводе на РЖЯ? Что вам приходится преодолеть – возможно, свою скованность, или настороженность аудитории людей с ограничениями слуха, или недостаточность навыков скоростного перевода, несовпадение грамматики РЖЯ и русского языка или что-то еще? Есть ли у вас история о таком преодолении, неважно завершилось оно успешно или нет?
– Незначительные сложности в основном у меня встречаются с несовпадением грамматики РЖЯ и словесного русского языка, несоответствие значений слов и отсюда и искажением смысла в предложении когда я перевожу с РЖЯ, т.е. когда совершаю «обратный» перевод. Зачастую инвалиды по слуху выражают свои мысли абсолютно по другому, и приходится перестраивать фразу чтобы ее донести уже до слышащего оппонента, собеседника. Бывает приходится импровизировать.
– Приходилось ли вам до обучения в летней школе уже переводить спектакли? Какие вызовы вы уже пытаетесь преодолеть – какие-то отличия театрального перевода на РЖЯ от повседневной жизни, органически вписаться в спектакль, который зачастую изначально не предполагал никакого переводчика на сцене? А возможно, у вас уже завелся любимый спектакль, который вы с удовольствием переводите или наоборот мечтаете подступиться?
– В рамках летней школы мне ещё на сцене не доводилось переводить, меня это ещё ожидает. но опыт перевода спектаклей хоть и не большой, но есть. Трудно будет наверно сразу справиться с волнением перед зрителем, как наверно и у актеров, а с текстом и правильным переводом переводчик выходит подготовленным. Спектакль я конечно ещё не выбрал, а вот театр , наверно да.. А вот раскрепоститься перед выходом на сцену нам в школе уже преподали в мастер классах, этими навыками обязательно воспользуюсь.
– Как вы узнали о Летней театральной школе переводчика РЖЯ, и почему вы решили присоединиться? Может быть, к такому решению вас подтолкнул какой-то конкретный случай или вы надеетесь найти ответы на какие-то вопросы, которые вам не удавалось решить до этого момента?
– О летней школе я узнал из 2 источников, от своей коллеги, из Новосибирска, которая в свою очередь нашла информацию в интернете, и от сотрудницы инклюзивного центра при институте им. Герцена, которая посоветовала пойти учиться. Я, узнав о такой интересной и насыщенной программе обучения, никак не смог отказаться от такой возможности получить такой колоссальный опыт, научиться чему то новому, и стать ближе к театральному искусству которое мне очень интересно.
– Я родилась в семье глухих, вся жизнь связана с глухими, с детства я уже помогала своей семье переводить и будучи еще маленьким ребенком, выбрала свое будущее в этом направлении.
– С какими вызовами вы сталкиваетесь в переводе на РЖЯ? Что вам приходится преодолеть – возможно, свою скованность, или настороженность аудитории людей с ограничениями слуха, или недостаточность навыков скоростного перевода, несовпадение грамматики РЖЯ и русского языка или что-то еще? Есть ли у вас история о таком преодолении, неважно завершилось оно успешно или нет?
– Единственная трудность - это жить с глухими, когда ты слышащий ребенок. Меня учили жестовому языку, говорить я начала немного позднее, слова я учила с телевизора, с окружающего мира и меня иногда учила соседка. Надо было переводить маме везде, помогать в больнице, помогать покупать продукты и переводить сериалы, новости. Я очень рано повзрослела, потому что решала взрослые проблемы. Мне не могли помочь с домашним заданием, не могли понять, почему я не хочу переводить сериалы, а вместо этого хочу гулять.
– Приходилось ли вам до обучения в летней школе уже переводить спектакли? Какие вызовы вы уже пытаетесь переодолеть – какие-то отличия театрального перевода на РЖЯ от повседневной жизни, органически вписаться в спектакль, который зачастую изначально не предполагал никакого переводчика на сцене? А возможно, у вас уже завелся любимый спектакль, который вы с удовольствием переводите или наоборот мечтаете подступиться?
– Как вы узнали о такой редкой профессии как переводчик РЖЯ и что подтолкнуло вас к тому, чтобы работать именно в этой сфере?
– О профессии переводчика русского жестового языка я узнала в годы учебы в университете. Я работала над курсовой работой, посвященной теме культурно-образовательной работы музеев. Работая с литературой, я обратила внимание на опыт проведения экскурсий на русском жестовом языке. Мне стало интересно, в чем особенности этого языка. Я нашла курсы и начала изучать этот язык. После окончания университета я работаю в музее. В своей профессиональной деятельности мне удалось совместить любовь к культуре и к русскому жестовому языку – я начала разрабатывать экскурсионные маршруты и программы для неслышащих школьников. Когда появилась возможность расширить сферу практики перевода – принять участие в театральном проекте Петербургской школы «Инклюзион» – я с радостью согласилась.
– С какими вызовами вы сталкиваетесь в переводе на РЖЯ? Что вам приходится преодолеть – возможно, свою скованность, или настороженность аудитории людей с ограничениями слуха, или недостаточность навыков скоростного перевода, несовпадение грамматики РЖЯ и русского языка или что-то еще? Есть ли у вас история о таком преодолении, неважно завершилось оно успешно или нет?
– В своей работе я сталкивалась с различными трудностями. Главная установка – это переводить текст наиболее корректно. Процесс подбора наиболее содержательного жеста – трудоемкий, но увлекательный процесс. Замечательно, когда есть возможность посоветоваться с носителями языка, получить обратную связь. Это позволяет улучшить перевод, сделать его понятнее и интереснее. А еще мне всегда волнительно переводить для новой аудитории, для незнакомых людей.
– Приходилось ли вам до обучения в летней школе уже переводить спектакли? Какие вызовы вы уже пытаетесь переодолеть – какие-то отличия театрального перевода на РЖЯ от повседневной жизни, органически вписаться в спектакль, который зачастую изначально не предполагал никакого переводчика на сцене? А возможно, у вас уже завелся любимый спектакль, который вы с удовольствием переводите или наоборот мечтаете подступиться?
– До обучения в летней театральной школе у меня был опыт перевода спектаклей в рамках проектной работы Петербургской театральной школы «Инклюзион». Самой крупной работой был перевод спектакля о китайском поэте Ли Бо – «Человек, который ушел на луну». Я была включена в работу над спектаклем с момента создания историй персонажей. Это позволило мне быть в курсе важных нюансов, «жить» спектаклем наравне с актерами. Согласно решению режиссера переводчик включен в сам спектакль, является его органичной частью. Опыта перевода классических спектаклей у меня не было. И всегда было интересно попробовать.
– Как вы узнали о Летней театральной школе переводчика РЖЯ, и почему вы решили присоединиться? Может быть, к такому решению вас подтолкнул какой-то конкретный случай или вы надеетесь найти ответы на какие-то вопросы, которые вам не удавалось решить до этого момента?
– О русской дактильной азбуке (алфавит, где каждому жесту соответствует буква русского языка) я знала еще со школы. Более того, я уговаривала одноклассников учить ее всем вместе, чтобы потом можно было без проблем подсказывать друг другу на контрольной работе. Затем ближе к старшим классам, когда голова была забита надвигающимися государственными экзаменами, я бросила это дело. Спустя N количество лет наступил момент, когда я стала избегать всякой коммуникации с людьми (в частности с промоутерами у метро) и, дабы избежать нежелательного разговора, решила прикидываться глухой. Ну и, как говорится, что-то пошло не по плану – простая шутка вылилась в углубленное изучение русского жестового языка. Еще не придумали таких слов, что могли бы в полной мере описать мой восторг от одной лишь возможности заниматься переводом для людей с особенностями слуха. Вот как судьба сложилась! А ведь могла стать прокурором.
– С какими вызовами вы сталкиваетесь в переводе на РЖЯ? Что вам приходится преодолевать – возможно, свою скованность, или настороженность аудитории людей с ограничениями слуха, или недостаточность навыков скоростного перевода, несовпадение грамматики РЖЯ и русского языка или что-то еще? Есть ли у вас история о таком преодолении, неважно завершилось оно успешно или нет?
– Если кратко, то я ежегодно сталкиваюсь со всем перечисленным Вами вызовами и с той же частотностью работаю над их преодолением. Поскольку я начала свою деятельность перевода на русский жестовый язык с перевода музыкальных концертов, не понаслышке знаю, что такое скованность на сцене (тут даже стоит говорить не столько о скромности и страхе публичного выступления, сколько о неуверенности в своих силах и томительном ожидании реакции зрителей на твое присутствие и качество выполненной работы), импровизация артиста и тому подобное. Но поверьте, что не убивает, делает нас сильнее! С каждым новым концертом, спектаклем, я стараюсь не убиваться за неправильно переведенное слово, а акцентировать внимание на доработке и улучшении своих уже имеющихся навыков и устранении недостатков. На данный момент, большим пробелом для меня является скорость. Когда переводишь музыкальные концерты, ты заранее знаешь, в каком темпе будет выступать артист (скорость песни не изменить), что нельзя сказать о спектакле. Сегодня актер будет говорить с одной скоростью, а завтра – с другой.
– Приходилось ли вам до обучения в летней школе уже переводить спектакли? Какие вызовы вы уже пытаетесь преодолеть – какие-то отличия театрального перевода на РЖЯ от повседневной жизни, органически вписаться в спектакль, который зачастую изначально не предполагал никакого переводчика на сцене? А возможно, у вас уже завелся любимый спектакль, который вы с удовольствием переводите или наоборот мечтаете подступиться?
– Ранее спектакли не переводила, но, как я уже говорила ранее, переводила музыкальные концерты. И там, и там есть свои нюансы в порядке перевода, но в общем и целом принцип схож – и на театральной, и на музыкальной сцене необходимо передать эмоции персонажей, учитывать во внимание скорость, с которой нам, переводчикам, нужно показать те или иные жесты, плавность движения рук, ну и, конечно же, и там, и там необходимо отбросить страх сцены. От актерского состава тоже многое зависит, ведь от того, как они будут играть, будет зависеть и перевод (нам же нужно эмоционально передать код сообщения зрителям, то есть текст). Если мы с Вами говорим о каком-то одном полюбившемся спектакле, который с удовольствием перевожу или хотела бы переводить, то в театре Эстрады, где я собственно говоря впервые попробовала себя в роли театрального переводчика, каждый спектакль уникальный, со своей энергетикой и подачей. Поэтому затрудняюсь ответить на этот вопрос. Нравятся все и переводить хочется все! По правде говоря, у меня есть идея создания спектакля, где актеры могли бы говорить на жестах в моменты, когда их персонажи уходят как бы в себя и разговаривают сами с собой. Вышло бы символично – наши мысли, которые никто кроме нас самих не может видеть и слышать, воспроизводятся актерами на незвуковой язык. Пока не решаюсь предложить эту идею. Было бы слишком дерзко с моей стороны. Но кто знает, возможно какой-нибудь режиссер, который читает данные строки, возьмется и сделает. Было бы здорово!
– Как вы узнали о Летней театральной школе переводчика РЖЯ, и почему вы решили присоединиться? Может быть, к такому решению вас подтолкнул какой-то конкретный случай или вы надеетесь найти ответы на какие-то вопросы, которые вам не удавалось решить до этого момента?
– О Летней школе узнала благодаря знакомой (тоже переводчице РЖЯ). Она, будучи особым ценителем моего творчества (я вдобавок ко всему еще и клипы с жестовым пением делаю), предложила подать заявку. Я подумала: «а почему бы и нет, собственно говоря? Сцена мне не чужда, почему бы и не попробовать, а там как карты лягут». Ее не взяли, а меня, как видите, взяли. И снова судьба-злодейка решила все по-своему: я воспринимала обучение театральному переводу не более, чем плюсик в портфолио, но кто же мог подумать, что я душой и телом погружусь в этот удивительный мир! Сколько бы я не переводила, нигде, как в театре, я не испытывала это чувство ответственности перед зрителем. Ведь от меня, от проводника между мамой кормилицей-театром и ребенком-зрителем с особенностями слуха, зависит понимание целевой аудиторией смысла произведения.
Занятие в Летней школе переводчика РЖЯ. Фото предоставлено организаторами
Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: www.spbcult.ru
Ваш комментарий
Авторизуйтесь, чтобы оставлять комментарии
Авторизоваться