«Страна глухих» Оксаны Буцык

31 октября в России отмечают День сурдопереводчика. В этом году его справят в 21 раз. Этот праздник был учрежден с целью привлечения внимания к проблемам слабослышащих и глухих людей. Мы поговорили с одним из самых известных и деятельных представителей профессии, активным участником проекта #ТЕТАРБЕЗГРАНИЦ, Оксаной Буцык.

Читайте о том, как обучиться РЖЯ (русскому жестовому языку), его главным отличиям от дактиля, как происходит постановка и перевод спектакля на жестовый язык, об отношении актерского состава к необычному переводчику и еще о многих интересных аспектах профессии.

- Оксана, Вы, насколько мы знаем, личность крайне разносторонняя: пишете стихи, катаетесь на коньках, управляете мотоциклом, мастерите из дерева ящички и подставки, коллекционируете монеты и пластинки. Вы с самого детства легко увлекались новым? Или стали «человеком-оркестром» уже в сознательном возрасте?

- Да, с самого детства я легко увлекалась различными вещами, но обычно надолго меня не хватало. Мне постоянно требовалось что-то новое: делать, изучать. Но доводить до конца не получалось. Однако в более сознательном возрасте это прошло, а вот увлеченность разными видами деятельности сохранилась. В этом тоже есть свои сложности: нравится первое, второе и третье. Везде хочется успеть побывать, получив при этом внутреннее удовлетворение от реализации.

- Как Вы заинтересовалась русским жестовым языком? Ведь чаще всего в «мир глухих» попадают, потому что в семье кто-то глухой или с такими людьми столкнул жизненный путь.

- РЖЯ заинтересовалась где-то в 2010 году. По образованию я - коррекционный педагог, закончила кафедру сурдопедагогики, а в процессе обучения у нас проходил небольшой курс жестовой речи. После окончания ВУЗа пошла работать в школу, где пригодились полученные навыки владения основными жестами и знания дактиля. Вот там-то мне захотелось не просто что-то немножко понимать, а именно общаться и взаимодействовать. Тогда я более серьезно подошла к изучению жестового языка, пройдя необходимые курсы и заочное обучение в Колледже Межрегионального центра реабилитации лиц с проблемами слуха.

- Вы первой стали переводить спектакли в Театрах Райкина, Балтийском доме и Особняке, а также проводить курсы русского жестового языка (РЖЯ) в библиотеке Тимирязева. Что повлияло на такую активную позицию и желание интегрировать слабослышащих людей в социум?

- Для меня несколько сложно ответить на этот вопрос. Я иду по пути того, что чувствую: мне нравится то, как получается. И я считаю, что помощь слабослышащим - это очень важно и нужно, поэтому я занялась тем, что делаю сейчас. Именно того, что повлияло извне, нет, скорее только мои ощущения. Это важно в контексте понимания мира слышащего и глухого человека, возможности их соединить.

- В чем разница между дактилем и РЖЯ?

- Разница довольно простая. Дактиль - просто буквы, показанные определенной конфигурацией пальцев, а РЖЯ - это целая лингвистическая система, состоящая из жестов и дактиля. У нее есть свои правила, грамматика и морфология. Это то же, что азбука и слова.

- В чем разница между калькирующей жестовой речью (КЖР) и просто русским жестовым языком (РЖЯ)? И каким переводом владеете Вы?

- Разницу очень просто определить, опираясь на слова. Калькирующая жестовая речь, калька - это то, что идет прямым подстрочным переводом, слово-жест.

А РЖЯ имеет свою грамматику, здесь нужно обязательно подумать. Чаще, когда я перевожу спектакли и экскурсии, то применяю калькирующую жестовую речь. Это связано с тем, что, допустим, заученные стихи поддаются переводу, а вот свободная речь не имеет сценария. Поэтому часто приходится импровизировать: менять местами слова, фразы.

Вот если бы заранее знать то, о чем будет идти речь, то можно было бы продумать некоторые жесты, которые можно было бы использовать. Тогда можно подключать РЖЯ. Но он, как и любой другой язык, меняется и требует постоянного изучения.

- Какова Ваша роль в проект #ТЕАТРБЕЗГРАНИЦ? Чья идея его создания?

- На мой взгляд, эта роль очень простая: я просто прихожу и перевожу спектакли. Идея создания принадлежит вдохновителю проекта - Светлане Мурзе. На ней лежит вся административная и организаторская часть работы.

После спектаклей я всегда стараюсь найти время для общения со зрителями, получая от них обратную связь.

- Как осуществляется перевод спектаклей?

- Перевод спектакля, на мой взгляд, процедура довольно длительная. Прежде всего, нужно изучить текст и посмотреть видео, но здесь уже каждый определяет сам что делать в первую очередь. А когда есть понимание темпа и ритма произведения, актеров, занятых в каждой отдельной сцене, их монологов и реплик или общих речевых сцен, тогда приходит осознание: какую сцену и как нужно перевести. А затем уже приступаешь к переработке текста и осмыслению, как можно интерпретировать ту или иную фразу, обдумать сами жесты. Если темп и ритм у спектакля быстрые, то решить, как динамичнее перевести. А если медленный, то позволить себе объяснить более детально. Если есть небольшая пауза, то опустить руки и, скажем так, передохнуть.

- А было ли такое, что в РЖЯ не было нужного жеста? Что приходилось делать?

- На данный момент жестов, конечно, гораздо меньше, чем слов. Сейчас я наблюдаю тенденцию по их разделению и наполнению языка. Но если жеста нет совсем, то приходится импровизировать: придумывать или дактилировать. Однако если находишься на сцене, то дактиль - это не выход. Зритель должен успеть посмотреть на тебя, а потом и на сцену, чтобы понять, кто что и кому сказал, да, собственно, просто происходящее.

- Насколько я знаю, то РЖЯ быстрее обычной речи. Как Вы растягиваете текст, чтобы быть в синхроне?

- Я бы не сказала, что жестовый язык быстрее обычной речи, ведь мы тоже можем говорить бойко. Тоже самое происходит и в РЖЯ: беседа бывает плавной и тягучей, а порой и стремительной. Поэтому у меня никогда не возникало такой мысли, я просто следую за скоростью говорящего будь то экскурсия, спектакль или урок.

- Сколько времени отводится на подготовку спектакля? Вы знаете весь текст наизусть?

- Все зависит от того, когда мне присылают текст, и времени, которым я располагаю. Порой провожу за его изучением каждый вечер, а иногда через день. Конечно, наизусть весь текст не знаю, только отрывками. Многое зависит и от актеров. Например, стихотворные формы они произносят слово в слово, а вот прозу…тут может быть все, что угодно, проще говоря, импровизация. Иногда артисты вставляют в сцены шуточки или забавные фразы, а бывает и наоборот. Нужно постоянно быть включенным в происходящее. Для меня главное понимать, куда идет общий смысл, его канву.

В целом на подготовку уходит минимум неделя при моей занятости и ритме жизни. Могу точно сказать, что многое зависит от текста! Если это стихи, то работать, конечно, сложнее.

- Вопрос, как говорится, с подвохом. Как актеры приняли Вас?

- Я бы не сказала, что он с подвохом (смеется, прим. ред.). Наоборот! Актеры подсказывали и помогали, всегда относясь по-доброму. Если сцена позволяет, то обязательно меня выводят на поклон после спектакля. Всегда отзывчиво реагируют на просьбы порепетировать отдельную сцену, монолог или песню. И все происходит в непринужденной обстановке.

Поэтому не было ситуаций с непринятием или непониманием. Я благодарна труппе и всей команде театра за это. Приятно быть включенной в процесс.

- Любой ли, кто знает РЖЯ, может стать переводчиком спектаклей?

-На мой взгляд, мало знать язык, нужно быть еще немножко актером.

Слабослышащие зрители могут увидеть и услышать, а также понять что происходит. Им не всегда нужен для этого переводчик. Это скорее будет касаться «сложных» ситуаций, например, актер отвернулся, микрофон упал, в зале стало шумно.

А глухим необходимо понимать не только, кто именно говорит, но и с какой эмоцией это происходит. И вот в этот момент тот, кто знает просто жесты, но не может через мимику лица передать чувства, интонации, правильно не донесет до зрителя посыл. Его не поймут.

Поэтому очень важно уметь именно «подключиться» к эмоциям актера и правильно их транслировать.

- У РЖЯ своя грамматика. Согласно общепринятой точке зрения, он принадлежит к семье французской жестовой речи, но много лексики взято из австрийского жестового языка.

- Знаете, я не соглашусь с Вами. Скорее с французским и немецким. В XIX веке в Россию приезжали педагоги именно из этих стран.

- Доводилось ли переводить иностранные тексты или стихи? С учетом языковой грамматики и эмоциональной окраски?

- Нет, пока мне не довелось. Один раз я общалась на ЖЯ с итальянкой, но это требовало определенного понимания, в первую очередь, осмыслить жесты, они же отличаются в разных странах.

- Были ли какие-то открытия, которые Вы сделали, изучая и практикуя РЖЯ?

- Открытия делаю частенько: у студентов, с которыми работаю, также наблюдаю за блогерами из других регионов страны. Бывает, что жесты отличаются, а иногда удивляет их этимология.

- Появились ли у Вас друзья в мире глухих?

- Для меня это очень трудный вопрос, так как именно, как личность, я редко с кем-то дружу в общепринятом понятии. Но всех, с кем так или иначе общаюсь, считаю друзьями. На мероприятиях я всегда ощущаю теплую атмосферу, установившуюся между нами.

Материал подготовлен редакцией портала «Культура Петербурга». Цитирование или копирование возможно только со ссылкой на первоисточник: www.spbcult.ru