Репортажи и рецензии

Новый мир – новый «Лир»

Фото предоставлено пресс-службой МДТ - Театра Европы, автор: Виктор Васильев.

Знаменитый режиссер Лев Додин выпустил в петербургском Малом драматическом театре – Театре Европы новую версию своего «Короля Лира».

Смотреть возобновления спектаклей, появление которых довелось видеть с начала сценических репетиций, непросто. Размышляя после свежей премьеры о той первой постановке с Петром Семаком в роли Лира и Алексеем Девотченко, сыгравшем Шута, вспомнил давнюю статью «Известий», где автор с некоторым удивлением констатировала, что обруганный российской критикой в 90-е годы спектакль «Клаустрофобия» положил начало новому отечественному театру в нулевые. Экстремальный минимализм «Короля Лира» Додина 2006 года в сочетании с балаганной театральностью тоже повлиял на отечественный театр, но уже 2010-х. Сверкающие белизной линии-буквы трагедии, зашифрованные художником Давидом Боровским в перекрестьях досок, сдерживающих зияющую черноту the "Nothing" element шекспировской пьесы, и гаерская «банда» короля Лира, залетавшая в этот мир чистой абстракции из балабановских 80-х, ломавших и пачкавших своим кривлянием, но и подлинным трагическим отчаянием Вселенскую космическую пустоту. Таков был прежний «Лир» Додина. В середине нулевых он по существу не был понят и принят театральным сообществом, раздражал грубым языком приближенного к оригиналу перевода, пиратской наготой актеров да языком, который показывал публике ерничавший Лир Петра Семака.

Новый спектакль, сохранив прежнюю эстетику и форму, стал короче, жестче и лаконичнее. На сцене теперь все в рамках приличий, блюстители нравственности могут быть покойны. Симметрия мизансцен, свойственная классическому искусству, к которому тяготеет режиссер; линия и форма, положенные в основу сценографического замысла художником Давидом Боровским, – все это на месте, а вот смысловые акценты в новой постановке изменены. Лира играет н.а. РФ Сергей Курышев, интеллектуальный актер, что совсем немаловажно для нового образа. Он умеет быть рациональным на сцене даже в безумии. Курышев играет спятившего старика, ставшего причиной гибели всего молодого поколения. Он разделяет королевство не в трагическом неведении, но чтобы устроить новые междоусобицы, уничтожив молодых претендентов на трон их же руками. В финале спектакля, осмотрев трупы дочерей в величественных белых платьях-саванах, он затаится в поисках тех, кто еще, может быть, случайно выжил, в безумии повторяя: «Хитроумная идея: обернуть коням целого полка копыта войлоком: мы опробуем ее на практике; и вот когда мы подберемся… тогда – бить, бить, бить, бить насмерть!» Свои-то «копыта» он уже давно обернул – весь спектакль герой на сцене в войлочных носках.

Курышев идеален для роли Лира. Энергия, опыт, техника – в нем все это есть в оптимальной пропорции. Артист сейчас переживает новый расцвет – только что сыграл Дон Кихота в спектакле Влада Фурмана в Театре им. Андрея Миронова. Две премьеры в ролях мирового репертуара за один месяц. Каково! Причем роли совершенно разные, но в обеих – он не просто убедителен, а своей мощью и харизмой укрупняет смыслы спектаклей.

В новой режиссерской акцентировке «Короля Лира», как бы не хотелось многим (и мне в том числе) увидеть в роли Шута артиста конгениального Девотченко, – не увидим. Ему там нет места. Шут стал именно что мальчиком (так называет его в спектакле Лир), юным чудаком, подражающим героям немого кино, но не Чарли Чаплиным, нет. Он не исчезает из спектакля неизвестно куда, в тьму веков, в историю кино и театра, как исчезал Шут-Девотченко, бунтуя против своего друга короля, сломленного Космосом трагедии, которую прежний Лир творил скорее по причинам тотального одиночества. Герой Курышева – другой. Он прямой родственник жестокого Гамлета в версии МДТ. Но еще более безжалостный, полностью и с самого начала сумасшедший. Так что совершенно очевидно, что Шут артиста Никиты Каратаева уходит в ночь не за свободой, а на верную смерть, которая уготована практически всем молодым персонажам этой истории.

Новая концепция Додина ранит сильнее прежней. Но сам спектакль пока еще не достиг своей идеальной формы, прежде всего актерски. Полностью готовы к премьере, помимо Сергея Курышева, Игорь Иванов и Сергей Власов. Странно, если бы было иначе, они – штучные артисты высочайшего уровня. Кент в исполнении н.а. РФ Игоря Иванова утратил благородство прежнего исполнителя – Сергея Козырева, он более жесток, ни капли несентиментален и готов исполнить любой приказ. Идеальный опричник.

З.а. РФ Сергей Власов играет политика-царедворца в гораздо большей степени, чем это когда-то делал в роли Глостера Курышев, изображавший в первую очередь обманутого отца. (И это не случайно, потому что первая редакция «Короля Лира» была во многом о большой семье. И о полном одиночестве внутри нее). Если Кент выражает свою беспринципность действием, то нынешний Глостер занимает выжидательную позицию, он – стреляный воробей, флюгер мнений. Важно отметить, что характеры своих героев оба артиста создают в коротких сценах. Сценического времени всем героям режиссером отпущено крайне мало почти – тотальное уничтожение молодых происходит в самые сжатые сроки. Это быстрая война, по крайней мере, отцами она задумана таковой.

Актерской молодежи МДТ предстоит еще большой путь. Исключая опытного Артура Козина, который, хотя отчасти и срисовал своего Короля Французского с прежнего рисунка роли, доставшегося ему от Игоря Иванова, сделал это талантливо. На премьере молодые актеры перенервничали. В особенности исполнительницы дочерей Лира: Марина Гончарова, Дарья Ленда и Анна Завтур. Замечательно и радостно по новым временам, что все произносимые согласные и гласные слышно в зале без микрофонов, но хотелось, чтобы и смыслы, образованные этими гласными, согласными и паузами (их подчас не хватало), были также артикулированы публике. Впрочем, уверен, что эти досадные мелочи со временем уйдут, и верный тон в непростом ритме спектакля, заданном режиссером, будет найден.

В МДТ перед началом и в антракте звучит традиционное объявление с просьбой отключить мобильные телефоны, а также пожелание содержательного вечера. Вечер с «Королем Лиром» на улице Рубинштейна выдался более чем содержательным.