Фотограф Сесил Битон в России

С 10 декабря по 14 марта в Главном штабе проходит выставка фотографий «Сесил Битон и культ звёзд», которую подготовил Государственный Эрмитаж совместно с Архивом студии Сесила Битона в рамках проекта «Эрмитаж 20/21». Экспозиция насчитывает больше 100 работ, выполненных Битоном в первой половине XX века. Это снимки из архива студии фотографа, музея Виктории и Альберта (Лондон), архивов журналов Vogue и Vanity Fair. Особое внимание уделено связям Сесила Битона и русской культуры. Выставка, посвящённая творчеству Битона, проходит в России впервые.

Нам удалось поговорить с куратором выставки — Дарьей Панайотти, научным сотрудником Отдела современного искусства Государственного Эрмитажа.

— Добрый день, Дарья! Вы работаете в отделе современного искусства Государственного Эрмитажа и выступили в роли куратора выставки фотографий «Сесил Битон и культ звёзд». Расскажите, пожалуйста, почему было решено провести выставку, посвящённую Сесилу Битону сейчас? Например, 115 лет со дня его рождения исполнилось в прошлом году. Как происходит выбор темы выставки в вашей работе?

- Выставка всегда складывается из множества возможностей и случайностей, и не всегда получается подгадать её к какому-то знаковому, «юбилейному» событию. В судьбе этой выставки важную роль сыграла поддержка Фонда британских друзей Эрмитажа, которые ещё в 2018 году выразили свой интерес и желание помочь осуществить её. Нашему отделу вообще интересна фотография и модная фотография. Но только показывать отдельные имена — не хочется. Хочется ещё и пользоваться поводом, чтобы выходить на какие-то более крупные темы. Так, Сесил Битон идеален, чтобы поговорить о феномене селебрити культуры, которая нас в XXI веке окружает. Битон был одним из тех, кто создавал этот визуальный язык.

— На выставке есть и портреты самого Сесила Битона. И у меня создалось впечатление, что на экспозиции присутствует только один его портрет, сделанный другим фотографом Полом Танкереем. Всё остальное — автопортреты. А ведь технически сделать автопортрет в то время — совсем не то же самое, что сегодня сделать селфи. Это нарциссическая сторона характера? Или Вы, как куратор, решили, что на выставке будут только автопортреты Битона? В чём причина?

- Мне кажется, что этот портрет Танкерея идеально отражает основной посыл выставки. Битон смотрит на нас немного свысока, он буквально усыпан своими снимками — как мы все сегодня усыпаны множеством визуальных образов… Вообще Битон, конечно, много делал автопортретов, всё это — образы, которые он на себя примерял. Мне показалось, это соответствует общей задумке. Выставка посвящена именно его творчеству, поэтому портреты Битона других фотографов не включались.

— Вам удалось привезти именно оригинальные отпечатки, и размеры представленных фотографий — это именно те размеры, которые были задуманы Сесилом Битоном как автором?

- Преимущественно работы взяты из архива студии Битона. Это то, с чем он сам работал. Но Битон никогда себя не считал именно художником-фотографом, поэтому размер или тираж для него не были так принципиальны.

— В биографическом тайлайне указано, что после инфаркта Сесил Битон продал снимки Sotheby’s, одному из старейших в мире аукционных домов. Правильно я понимаю, что представленные фотографии, за исключением портретов английской аристократии, взяты из частных коллекций? Как Вы выходили на работы для выставки?

- Битон перед смертью сам своим наследием распорядился, и в Sotheby’s архив хранился именно как целое — в том виде, в котором его Битон оставил. А снимки королевской семьи он передал в музей Виктории и Альберта. Мы также брали работы фотографа у Conde Nast, ведь Битон много снимал для Vogue, и у частного коллекционера, Хьюго Викерса, взяли три графические работы.

— Напротив изображения Елизаветы II, английской королевы, висит снимок Одри Хепберн. Фактически они смотрят друг на друга. Чем обусловлено это решение? Эстетическим подходом или, например, происхождением обеих особ? Ведь Одри Хепберн — не только великая актриса, но также британская аристократка, чей род восходит к XVI веку. А за исключением брака принца Гарри с Меган Маркл, эти два мира — аристократии и богемы — никогда не были друг к другу близки.

- Это две работы, которые способны выдержать соседство друг друга. Поэтому при развеске у меня было очень мало сомнений. Два снимка обозначают две важные вехи в творчестве Битона и две разные его ипостаси. Обладатель «народного» Оскара — и аристократического почётного рыцарства, равно вхожий в круги голливудские и королевские.

— Кто занимался дизайнерским решением выставки? Как Вы пришли к гламурным подвескам в оформлении и отделению английской аристократии от богемных звёзд при помощи лабиринта и розового цвета? Кстати, почему именно розовый? Просто эстетически красиво или есть какой-то потаённый смысл?

- За дизайн отвечали бюро PSCulture и его глава, Юлия Наполова. Они очень внимательно отнеслись к тем материалам, которые я прислала о Битоне, очень глубоко его творчество изучили. Больше всего дизайнерам понравился блеск стеклярусных бус на работе «Девушки-мыльная пена». Отсюда и идея создать эффектный стеклярусный занавес, который чуть-чуть покачивается и переливается, когда люди проходят мимо. Это выставка, посвящённая модной, светской фотографии — с самого начала мы признали, что она, конечно, будет рассчитана на, так сказать, «инстаграмность». На её фоне будут делать селфи. Думаю, что дизайнеры очень мудро не стали этого отрицать, а решили дать посетителям такую яркую, праздничную, роскошную вещь. Фактура штукатурки под бархат — тоже про роскошь, об этом весь Битон…

— Пандемия во многом нарушила обычный образ жизни. Помешала она кардинально подготовке экспозиции, или всё же Вы и Ваши коллеги смогли осуществить планы по организации в полном объёме?

- Это действительно чудо, что мы открыли выставку без задержек, именно в те даты, на которые она изначально и была назначена. Тут помогла какая-то очень эффективная, дружная работа множества отделов, начиная от юридической службы и до менеджеров логистики. Не говоря о редакторах, верстальщиках, малярах… Для того, чтобы сделать выставку в таких условиях, нужен огромный профессионализм на всех этапах. Очень большую поддержку оказал Фонд британских друзей. В какие-то моменты подготовки к выставке оставалось полагаться только на какое-то дружеское расположение, общее понимание, что сделать эту выставку — важно. За счёт множества людей в США, Великобритании и России это чудо стало возможным.

— Было ли такое, что Вы начинали готовиться к выставке о Сесиле Битоне с одними мыслями, с одним видением концепции, но взгляды на выставку кардинально изменились во время её подготовки, и когда Вы уже дошли до практической части, Вы видели выставку абсолютно другой? Какие-то новые факты изменили Ваш взгляд на то, какой должна быть экспозиция?

- Я впервые попала в архив, когда решение о выставке ещё не было принято: просто знакомилась. Общая концепция — рассказать об этом феномене селебрити культуры, socialite и glitterati (не совсем понятно, как всё это переводить на русский) — появилась сразу, потому что я знала, как Битона классифицируют в различных историях фотографии. Потом, по прочтении его биографии, написанной Хьюго Викерсом, после того, как я посидела в архиве с его рукописными дневниками, поняла, насколько он сложный и изменчивый. Эта динамика — от ревущих 1920-х и жеманности через войну к 1960-м и философской наблюдательности — пришла в выставку потом, в процессе работы.

— В рамках выставки Вы, как куратор, подсветили ещё одну сторону жизни Сесила Битона, которая мало кому известна. Он приезжал в СССР вместе с кутюрье Элизой Скипарелли. Почему он сюда приехал? Это была его единственная поездка?

- Да, единственная: ему здесь было неуютно (хотя величие Эрмитажа он оценил!). В середине 1930-х годов СССР был модным туристическим направлением, активно работал «Интурист». Битон приехал не как фотограф, а как турист (и очень хорошо, иначе внимание гидов к нему было бы ещё более бдительным, а он и без того отмечал, что ему в уши вливают очень много пропаганды).

— Этот факт, что Сесил Битон бывал в России, был Вам уже известен как искусствоведу при подготовке выставки, специалистам в узком кругу, или Вы обнаружили связь Сесила Битона с Россией только во время подготовки? Как я поняла, пришлось именно отыскивать в его архиве портреты русских светских красавиц, русских балерин. То есть можно сказать, что Вы знали, что и где искать…

- Было ясно, что русские играли большую роль в глобальном светском обществе. То, что, например, многие арт-директора Vogue были беженцами из России, а многие светские красотки происходили из российских аристократических родов, известно. Конкретные имена битоновских знакомых и героев появились уже в ходе исследования архива. Ольга Хорошилова написала блестящую статью для каталога об этих его «русских» связях. В изданных дневниках Битона походя упоминается о поездке в Россию, пишет о ней и Скиапарелли (её мемуары переведены на русский). За кадром оставались подробности путешествия, их удалось выяснить во время поездки в Кембридж, где хранятся рукописные записи Битона, которые ещё пришлось долго расшифровывать — почерк неразборчивый.

— В своей выставке Вы выделили целый раздел под «Русские сезоны» Дягилева. А были в курсе, что параллельно с Вашей выставкой в Шереметевском дворце будет проходить выставка «В круге Дягилевом. Пересечение судеб»? Или Вы готовили выставку как отдельное независимое явление? В результате пандемии или иных причин сейчас в Петербурге отркыто несколько экспозиций, которые перекликаются друг с другом по теме. Например, две крупные выставки, посвящённые Рафаэлю — в Эрмитаже и Научно-исследовательском музее Российской Академии Художеств. Две крупные временные экспозиции, посвящённые Рериху — в Русском музее и Музее-институте семьи Рерихов.

- Нет, про «В круге Дягилевом. Пересечение судеб» не знала. Битон был балетоманом, работал с балетными антрепризами, в которых танцевали избранники Дягилева и последующие поколения балетных танцоров с русскими корнями. Так что такой раздел напрашивался.

— Во время Второй мировой войны Сесил Битон работал на Министерство информации Великобритании в качестве военного фотографа. Выставка называется «Сесил Битон и культ звёзд». Для этого раздела Вы, как куратор, отобрали фотографии людей, которые не являются «звёздами» в привычном понимании слова, и фотографии, которые не являются портретами. Например, остов сгоревшего немецкого танка, цитату королевы Виктории в бункере, голову восковой куклы. Можете рассказать нам и читателям о концепции именно этого раздела? Вы переводите понятие «портрет» в плоскость неживых предметов, расширяете понятие «звёзд»?

- Да, здесь немного от концепции пришлось отклониться. Но нам было важно рассказать и биографию Битона, ведь это первая его ретроспектива в России. Хотелось показать, какой он сложный, на самом деле, фотограф. И как легко он мог овладеть чуждым ему выразительным языком — языком фоторепортажа, например. Но эти работы тоже показывают его понимание законов медиа. Из маленькой девочки Эйлин Данн он делает звезду, отправляя её на обложку Life. Для него не было характерно вот так находить и делать звёзд с нуля, но тут — такой вот пример интересный того, как он мог это делать.

— Есть ли среди представленных фотографий на выставке работы Сесила Битона, которые лично Вам особо интересны и близки эмоционально или как-то иначе?

- Мне очень нравится автопортрет Битона в пруду. В отличие от всех остальных автопортретов, здесь фотограф меньше всего контролирует свою позу и свой внешний вид. В случае с таким денди как Битон это редко — и особенно значимо. И ещё очаровательный портрет Эдит Ситуэлл в старости. Выдающийся пример британской эксцентричности, то, чем так очаровывает британская культура.

— Это Ваша первая выставка в качестве куратора? Или Вы уже проводили в Эрмитаже выставки?

- Насчёт проектов — первый совершенно самостоятельный, да. До того было либо что-то поменьше масштабом, либо я ассистировала куратору.

— Пара слов в заключение. Экспозиция кажется лёгкой для восприятия, но тем не менее, что бы Вы, с высоты Вашего опыта, порекомендовали посетителю почитать или посмотреть о Сесиле Битоне перед тем, как прийти на выставку «Сесил Битон и культ звезд»?

- На русский переведена его книга «Зеркало моды», это очень увлекательное и очень философское чтение. Могу посоветовать замечательную книгу Ольги Вайнштейн о денди. Потому что Битон — денди. Романы и новеллы Ивлина Во, в которых хотя и едко, но очень колоритно рассказывается о британском светском обществе. Что-то из Макса Бирбома (Энох Соумз и Зулейка Добсон переведены на русский), отличный нон-фикшн «Антуан Лилти. Публичные фигуры: Изобретение знаменитости, 1750-1850 гг.» про селебрити-культуру…

Более подробно об экспонатах можно узнать из записи онлайн-трансляции с открытия выставки.